Летопись 2018.

Историй становится больше!

Участница реалити-шоу Байкальского проекта 2018

Этот год стал очень продуктивным, в том числе и по количеству историй на проекте. 4 смены подарили 4 комплекта терминологий, шуток и уникальных языковых словоформ. Легенда Байкальского проекта — 2018 состоит из трех летописей и трех наборов отзывов за каждый день. Полностью обновлена образовательная программа для миротворческой смены «Шоссе мира», которая вошла в тройку лучших международных проектов на конкурсе «Волонтеры мира».

Пока идет работа над свитками, здесь будет появляться дополнительная информация.

Хранитель истории на 1 смене проекта — Маргарита Дёмина.

Текст Летописи набрала Татьяна Андреева, участница Байкальского проекта 2019.

• Герои истории
• Фотографии с этой смены
• Дневники участников (пока только в рукописном виде)
• Эссе участников проекта

Началось всё с того, что на Байкале грянула гроза… Спустя пару часов, как мы прибыли в лагерь, неподалёку от поселка Култук (хотя, зачем я об этом говорю, если это и так известно) тем, кто будет это читать.

И, пожалуй, этот первый день, знакомство друг с другом, реакция на «прохладное» приветствие Байкала — всех… если не удивило, то поставило в ступор.

Но походный лагерь – это не то пространство, где можно долго смущаться, удивляться чему-то или же негодовать, так что назавтра все были бодры и веселы (почти все – наверное).

Здорово, когда день начинается с чего-то странного и непонятного, как, например, с «походки Гайки», и «Чип-Чипа», и Дейла. Гайка —  это, конечно же, восхитительная Руфина, которая встретила меня в главном шатре (который мы обозвали Генштабом) и изящно прошагала мимо, демонстрируя свою новую походку и новый взгляд. Тогда уже я подумала, что здесь будет вполне себе весело. Впрочем, так и было. И во время страшной истории про клещей в исполнении Жени Ракитянского (который, надо сказать появился в лагере очень эффектно, с большим рюкзаком причудливых вещичек и с кошкой, очень красивой кошкой Няшей с изумленным взглядом), и во время инструктажа по работе с инструментами в исполнении Дениса, и, наконец, во время знакомства с тропой, над которой нам предстояло работать.

Там мы философствовали с видовых площадок, молчаливо восхищающихся синими водами Байкала, смотрели, как работать с инвентарем, кто-то даже пробовал приложиться к инструментам сам, что больше походило на неуклюжие старания пингвинов представить себя самыми крутыми работниками.

Ну, а после мы предприняли вторую попытку поздороваться с Байкалом «всухую», и нам это удалось, ибо Шаманка — ещё одно из удивительных мест на нашей планете, встречающее путешественников невероятной энергетикой, потрясающей атмосферой и попросту прекрасными видами самого южного берега Байкала, устремляющего свой взгляд к северному горизонту.

Самое моё любимое – когда любой рассказ можно начать словами: «Шел… такой-то и такой день, стояла жаркая погода, день обещал быть долгим, трудным, но наполненным событиями, историями, непрекращающимся потоком эмоций и впечатлений…» Ну а ещё больше люблю, когда так и случается (Это был 1-ый день работы).

Неопытные, но жаждущие физической нагрузки волонтёры оценили масштаб работы и приступили. Солнце палило, во взглядах с первых уже минут читалось отчаяние и недоумение, и в рядах «неутомимых трудяг» пошли прибауточки, шуточки и всяческие рассказики. Словом, работа закипела, забурлила, идя своим чередом.

Сейчас вспоминаю, как Ульяна изображала репортера, спрашивая у рядом идущих, что они думают или чувствуют по тому или иному поводу, что они хотели бы рассказать. Все смеялись, шутили, поддерживали игру…

Вот и тогда всех разбросало на команды, на участки. Изредка сверху или снизу слышался смех, до команды, в которой работала я, долетали отголоски энтузиазма, ещё не успевшего угаснуть к обеду…

Однако, это вскоре случилось.

Когда руки и ноги столкнулись с внутренним противоборством, спины затрещали, словно старые избушки, а капельки пота украсили каждый лоб, вот тогда стало слышаться: «А когда обед ?».

И в один прекрасный миг мимо меня прошагала Алекс со словами вроде: «Я первая уйду на обед, а потом первая вернусь». Не думаю, что стоит делать акцент на том, что же там было после… Счастье отдыха затуманило рассудок на ближайшие часа два. Продуктивность работы снизилась, и все спустились в лагерь.

Вечером было повеселей. Оживленней. Сплоченней. Так, что ты чувствуешь «иначе как-то», да объяснить не можешь. Женя с камерой, Денис с его внимательным, сердитым взглядом, Катя по левую руку, а Надя по правую, и витающий вокруг двух усталости, но благодарного веселья. Наверное, отчасти потому, что задача была такая — подумать о принятии, подружиться с тем, с кем ещё плохо знаком, что, в общем -то, не так уж и трудно, если ты можешь разложить в голове, что к чему, а с другой стороны отпустить момент и просто наслаждаться им. Принимая то, где и когда ты находишься, что и кто тебя окружает и зачем оно вообще все тебе нужно и не только тебе…
Я пыталась заметить отсутствие какого-либо отрицания или негатива в глазах команды и, вроде, не обнаружила. На этих мыслях я была вовлечена в разговор с Надеждой, в числе чего она вдруг выдала шутку в духе Ульяны-репортера: «Что вы думаете о Денисе?». Я успела только услышать внезапный Катин ответ слева, что, кажется вовсе к Денису и не относилось. С того самого момента работать спокойно уже было нельзя. Особенно после Катиного следующего шедевра: «Я пойду возьму БУР». «Что возьмёшь? – Спросил Денис – Лом?».
«Ну подумаешь, три буквы перепутала». И на этом Катя отправилась за «буром».

Наверху же Вселенная поспешила материализовать всеобщее желание — мороженое, выполненное в виде отрубленного корня и куска дёрна на нём. На вид это было и впрямь мороженое, только вот … из земли. Однако внезапно на голову мне чуть не приземлился другой конец корня, и я поспешила удалиться вниз, где взгляд уже приноровился к ямкам и буграм на тропе…
Возвращаться к «опасным» камням и смотреть снизу на гномиков, похожих на пеньки и грибочки — было занятней.

Вечер выдался спокойным, звёздным и душевным. И каждое отдельное королевство виде одного конкретного человека, ну или мини-компании, представляло собой как будто книгу, которая смотрит на читателя с призывом: «Открывай же скорей и читай». Но для читального зала, видно, время ещё не пришло, все постепенно разошлись по палаткам в предвкушении следующего дня, который встретил нас очередной радугой духовных и телесных переживаний в виде стонущих мышц, осознания того, что ждёт впереди и просто чего-то нового, что помогло бы найти ответы на многочисленные вопросы в наших пытливых сердцах.

И наверное, следующий, второй по счету день, начался с некоего «знака», что впрочем, само по себе могло быть сомнительно, если бы не «ночное падение истины» в главном шатре. Под властью чуда на стол упала доска с образовательной программой. Вообще, это был обычный ветер, обычный «бум», который слышали те, кто отличается чутким сном, но вот с утра, когда команда добралась до тропы (хотя, я бы сказала — доковыляла), и мы увидели поваленную на тропу березу, стало ясно — с началом работы, серьезной, усердной работы, сегодня придётся подождать.

И уж совсем это стало очевидно, когда хлынул сильный дождь.

Однако, справедливости ради, скажу так — если бы не тот дождь, такой весёлый, наполненный приятными сюрпризами — обед не состоялся бы… Здорово, когда в душе не угасает свеча бесхитростной радости, детской и непосредственной, когда у координатора или повара, ну или же бригадира возникает в руке пакет с «мягкими» конфетами, булочками или ещё чем-нибудь эдаким. Впрочем, я могу ошибаться, привыкнув к условиям, связанным с добровольными лишениями, походными рамками существования, отсутствием привычного и такого любимого в родном доме. О чем-то таком я спокойно себе размышляла, как вдруг за спиной оказался Женя Р. с окровавленным пнем и констатировал, что кровь эта Дениса, который, кстати говоря , куда-то пропал и появился только вечером на тропе с восхитительным сюрпризом в виде котелка с компотом и сушками.

Но до того момента, как мы выдвинулись на тропу, пока ещё шел дождь, там, в генштабе, собралась вся детвора, некоторые из самых мечтающих волонтеров, и мне довелось в очередной раз окунуться в некое ощущение, момент нереальности, абсолютного смирения, спокойствия и гармонии… Это были всего-то — играющие дети, мальчишки, бегающие вокруг стола, девчата, прислонившиеся друг к дружке, тихонько напевающие старые песенки, и слоняющиеся туда-сюда персонажи, не знающие, чем себя занять: кому книжку дай почитать, кому — поспать, а кто-то … а кто-то вдруг услышал, что дождь прекратился, и можно возвращаться к работе…

Хоть это было довольно и внезапно, я не потеряла то чувство покоя и благодарности, а наоборот — ощутила необъяснимый прилив сил, а потому с радостью приняла новость о том, что мы вернёмся на тропу.

То ли игра в «крокодила», которую мы устроили в главном шатре, то ли этот детский «Музей археологии и геологии», что мне посчастливилось посетить за общим столом, то ли все же этот долгий отдых, такой своевременный и вполне уместный, но работать было в удовольствие. С нами на тропу отправилась волшебница Руфина, которая в моих глазах и вовсе похожа на маленькую добрую фею. Она сменила Алекс, пожелавшую отогреться в лагере у костра за приготовлением ужина. Она говорила потом, что рада тому, что осталась, однако — вечером за работой было ещё веселей. Я помню много песен, смеха и шуток. Немного размышлений о делах житейских и глубоко философских. И всё это, на мой взгляд, являлось отражением истинного добра, общего и бесхитростого, безусловного, но не робеющего в сторонке. Кто бы что не говорил. Кто бы под кустом иной-то раз не брюзжал, что случалось, и оно очевидно.

В тот вот хмурый, прохладный вечер я и попробовала подняться к «богам Олимпа», занимающимся снятием дёрна, где поближе познакомилась с веселой Марией и Максом, от которого услышала одну из тех фраз, что собираю в коллекцию, а именно: «Уже не полюбил» (а к чему, собственно говоря, она относилась?), да и попросту «хорошо провела время», пусть и не за самым лёгким из всех возможных дел. У них наверху всегда творилось нечто сказочное, как, например, «грот тролля» (что само по себе было просто большой горой земли), после чего Женя и Руфина показали мне кусок дерева, украшенного мхом и ещё чем-то причудливым, заявив, что это подарок для Дениса, и я была очень рада окунуться в атмосферу их труда и попробовать нечто новое, ибо к тому моменту я сама занималась в числе прочих «выравниванием» нашей тропы. Так вот все и шло до того самого компота с сушками, до вечера, ещё одного доброго и простого до начала следующего третьего дня…

Я люблю жизнь за её динамичность. За то, что у тебя всегда есть шанс столкнуться с новым, резким, непривычным, неприятным, а порой очень даже и гадким. Столкнуться, переждать основное переживание, принять все свои эмоции и мысли, проанализировать их, а уже потом идти дальше, отряхнувшись от всего этого, как от засохшей грязи.

Я заметила на третий день, что не только меня тяготели такие мысли, и я задалась вопросом, вполне себе очевидным, – «почему?»

Кто-то начинал скучать по семье, другой – по кошке, третий думал, что жизнь его после проекта никак не изменится. Ну а кто-то не копался в себе особо и наслаждался всем, что происходило, благодарил за всё! И пытался быть причастным и полезным.

Однако внутренние «невзгоды» разбавились шуточками, долгими песнями по всей тропе, от края до края и на каждом углу, глубокими разговорами…
Самая верхняя группа виде Кати, Маши, Макса и Тяна (да простит мне тот, если это была идея кого-то одного или если я кого-то упустила) выдумала «целебные обнимали», цель которых заключалась в очень простом — обняться ради поднятия боевого духа, да и просто улыбки. Алекс, в свою очередь, обнаружила поле так называемых , «подземных лотосов», мальчишки развлекались «подберезовиками», якобы находя их там и сям, а Хиеу где-то внизу тропы пыталась, тем временем, посадить финики из варёной косточки из компота. Впрочем, эта милая вьетнамская девушка умела «разбавить» рабочую обстановку, заразить своим бесхитростным весельем, а Женя Р. (а порой и Женя С.) подхватывали это дело фото и видео съемкой.
Но, по совести говоря, в глазах отдельных людей читалась рассеянность, тревога, какая-то далекая грусть или даже раздражение. Размышления о силе воли, о том, что важнее всего в жизни, к чему надо стремиться и как именно это бы делать, не облегчали существование. Это было противоборство, вызов, просто-напросто вопрос: «А что дальше?» и: «Неужели, господа, вы – искренни?»

И как будто за все эти тягостные мысли, неспособность остановиться, принять и хотя бы чуть-чуть проанализировать свои реакции и прочее, – расплачивался старина бригадир Денис, каким-то чудесным образом угодивший под закат дня на корень, остро торчащий из земли.

Ну а вечер закончился ещё более прозаично – половина команды разбрелась из лагеря в разных направлениях – кто в деревню на прогулку, кто — на Байкал, ну а кто — и вовсе в магазин.

Было ощущение, что с внутренней гармонией и очевидной простотой треснул весь распорядок нашего здесь добровольного пребывания, отказа от «благ» цивилизации и прочих прелестей обычной жизни. Впрочем, это тоже понятно и объяснимо-мы живые люди… и уж хотя бы отталкиваясь от «не все коту масленица» — им необходимо ошибаться и творить ерунду. Впрочем, я и сама сейчас могу быть не права …

Той холодной ночью шёл дождь.

Но тем жизнь удивительно хороша, что следующий 4-й день был солнечным и тёплым, и на сердцах — также посветлело… Ну или во мне сидит ребёнок, который чересчур верит… то ли в добро, то ли в добрых людей, то ли в чудеса. Хотя … На тропу, например, шли с музыкой.

«Обнимание» стало уже недостаточно, а потому Катя, Маша и Макс с Тяном придумали «массажный отдых», и эта идея удалась ещё больше. Я же в обществе Ульяны и уже другой Кати продолжила трудиться и духовно просвещаться в компании Жени Р., который вещал массу интересных вещей, зачастую поражающих воображение. Ещё вчера, казалось, мы с Ульяной и Катей практически не до чего не договорились на тему жертвенности, а сегодня вновь Женя что-то говорит, и все это можно даже сложить в один пазл, который спокойно встраивается в систему ценностей, и всё опять становится ясно и… не побоюсь сказать – просто. Однако, надо не забыть упомянуть ту «чревовещательную женщину» — автора аудио-книги «Сила воли», приводящие всяческие примеры борьбы со всеми внутренними врагами, истории из её ученой практики и «пару слов» о медитации. Но, что уж говорить, Женя эту восхитительную женщину переплюнул, и вскоре она замолчала.

Ну а мы все, дружно дойдя до последнего колышка в нашем участке тропы и закончив с дёрном, чёрной землёй и прочим, переместились вниз, где работа началась с яркого и стремительного «перебрасывания камушков» для поворота, и где мы и впрямь походили на Белоснежкиных гномов. Там я услышала новую сказку про «Репку», где репкой был корень, а всеми остальными героями — господа выравниватели, занимающиеся на тропе почти ювелирной работой, превращая всё то, что мы сделали, буквально в волшебство.

Строительство тропы, пусть даже и небольшого участка, – работа трудная, но весёлая, если работаешь в компании шутников и хохотушек. Так, например, «метла Надежды» стала центром внимания на какое-то время. Метелка впрямь походила на ведьмину метлу, в лучших традициях средневековых поверий…

Помню, на следующий день во время «фотосессии», кто-то даже прыгал на повороте с холма на этой метле. Занятно, что обычный инвентарь для уборки может вот так служить средством бесхитростного веселья и дурачества…

Вечер того дня отличился тем, что все присутствовали на вечернем обсуждение, никто никуда не ушел, не убежал, не отправился в душ… Зато мальчишки, кидаясь палками, попали в главный шатёр, порвав крышу в некоторых местах, так что Ульяне пришлось примерить на себя роль «железной леди», умеющей зашивать большие палатки.

После мы долго говорили, делились впечатлениями, обсуждали глубокое, но и посмеяться не забыли…
Вечер перед последним рабочим днём был… — очень дружным.

В сердцах неугомонных волонтеров в последний день стройки был посвящён ожиданиям… разного характера — кто ждал окончания работы, чтоб посмотреть, наконец, на результат своих трудов, кто обращал свой внутренний взор на грядущий поход в горы, ну а кто, по старой доброй традиции, просто наслаждался моментом и ни о чем особенно не думал.Иногда мне кажется , что к этим последним ребятам отношусь и я…

Не смотря на то, что мы старались завершить свой участок тропы, завершенности как таковой, по общим ощущениям, не вышло. Связано ли это с общей расслабленностью? С ожиданиями? Играми на тропе? Или же перенапряжением…? Затрудняюсь ответить. Однако, одно могу сказать наверняка — та самая незавершенность, расслабленность и, наверное, ещё что-то, что мы не уловили, и стало в дальнейшем нашим наказанием, несколько омрачившим наш поход в горы…

Никогда прежде мне не приходилось наблюдать за людьми в таком ключе… — каждый в отдельности, ну или же в тех самых мини-группах — потрясающей работы картина, а вот вместе… вместе мы «сработались» лишь под закат смены.
Видимо, это и есть самое трудное – принять индивидуальность отдельно взятого человека, смириться с тем, что нельзя ничего поменять, и понять то, что и менять то нечего, в сущности, ничего и не нужно… И, судя по всему, это то, над чем люди будут работать ещё очень долго. Ибо… одно дело — творить добровольно добро в том или ином его проявлении , а совсем другое — что при этом у тебя внутри, чист ли ты совестью и сердцем или же не совсем…

Помимо всего прочего в наших рядах ведь было двое прекрасных иностранцев — улыбающаяся, как солнышко, Хиеу, из Вьетнама, и мощный добряк Тян, наш организованный, ответственный друг из Китая. Да, я о них уже упоминала, однако и самой себе я не раз ставила в укор: «А можно быть к ним внимательней, добрей, участливей…» Хотя, в тот же момент вспоминала: «А мы и меж собой сходимся со скрипом, как старая телега, что уж там говорить …»

Но в том, наверное, суть и заключается — думать не только о себе, не заниматься, так сказать, самозастреванием…

«Что взять с собой в поход? Какие вещи? Как их с толком распределить в рюкзаке? Хватит ли сил после пяти дней физического труда, чтобы подняться в горы?» — Вот какие мысли занимали наши головы в первое утро сборов. Ведь среди нас были те, кто впервые отправлялся в подобный поход.

Мне, как путешественнику хоть со скромным но опытом, это воодушевление близко и понятно, однако в полной мере я ощутила его, когда оказалась у самого порога тропы, с тяжелым рюкзаком за спиной, да ещё и котелком в руке — сбылась ещё одна мечта, я на тропе не «налегке», а в настоящем походе в горы! Мы поднимались на Пик Черского…

Евгений Скворцов, Женя Ракитянский и Денис дали нам наставления, и весь наш состав разбрелся по тропе. Мосты. Горы — от края до края. Свежий запах леса. То с одной, то с другой стороны шумит река. Справа — Мраморный карьер. Над верхушками деревьев — толпятся облака, обещая дождь. Природа словно способствовала внутренним состояниям, и это было здорово.

«Следите За знаками, что посылает вам Вселенная на тропе» — сказал Евгений Скворцов. А ещё: «Посвятите свой путь чему-нибудь, ну или кому-нибудь».

Не думаю, что нужно объяснять, для чего это было необходимо. Тропа ради тропы, восхождение — ради восхождения — это бессмысленно, ибо Байкальский проект — это не просто организованная туристическая поездка, которая оставляет в душе лишь воспоминания. Это нечто большее… намного.

Уже потом, наверху, в лагере, мы делились друг с другом, кто чему посвятил восхождение. Кто — семье, кто — ушедшим из жизни родным и близким, кто-то — любви, кто-то отвечал в пути на какие-то глубинные вопросы.

Однако…

Как бы ни были внешне приветливы наши глаза, а улыбки – дружелюбны, внутри каждого сохранялось — одиночество небесной звезды, которая далеко от другой. Помимо всего прочего, мы сбили режим, наш привычный режим дней работы, так что наверное ещё и потому нас ждало в горах испытание, к какому даже я никак не могла быть готова…

Не могу сказать, что два дня подъёма к «порогам» пика Черского были слишком суровы, Но они были не такими уж и лёгкими. До поляны, где мы работали над внутренним развитием, мы добрались в два дня. В первый день я умудрилась найти кнопку и подружить с ней свою ступню. Я наблюдала за друзьями, пыталась понять, кто что чувствует, о чем думает, тоскует, мечтает, о чем радуется. Для меня — это было самым сложным. Слышать, например, как маленький Егор капризничает и плачет, и его маме при этом — отнюдь не веселей. Или осознавать, как все это воспринимает Денис, замыкающий группу, с одной из самых тяжелых нош. А ещё — наблюдать за одиночками, пытаться хоть как-то их приободрить. Потом — за веселыми компаниями и слушать их шумные шутки и долгие бабайки (Байки Байкальского проекта) о всяческих радостях жизни.

Словом, группа «оживленно» двигалась вперёд. С остановкой на ночевку на так называемой «взлётной» поляне, окружённой торжеством союза природы и человека, который с любовью и заботой смог придумать это все… начиная тропой, «природными» лестницами из камней, обустроенных мест для отдыха и прочих нужд, — заканчивая — снова — живописными уголками «садов» в горах, милыми скамейками, прямо у журчащих речек, и мостами, конечно же, мостами.
Татьяна (Митина мама) правильно сказала: «вот так живёшь в большом городе, решаешь какие-то вопросы, бегаешь по работе, придумываешь себе проблемы, а речка, тем временем, течёт и течёт, журчит и журчит». Как это верно…

А самое приятное, искренне радостное, то, за что я, например, испытываю неописуемое чувство гордости, так это то, что мне посчастливилось познакомиться с теми прекрасными, удивительными людьми, которые над всем этим трудились столько лет, и над чем продолжают работать по сей день, и я верю — ещё будут этим заниматься много лет.

* Сейчас вспоминаю Ульяну, которая долго – долго готова была восхищаться организаторами, так трогательно отзываясь о них. И все с ней были согласны…

А самое главное – бесконечно ценен этот опыт, этот шанс — приложить, так сказать, руку к тому колоссальному труду, пускай — и не в таких масштабах, как хотелось бы, пускай и осталось за плечами чувство недоделанности, той самой — незавершенности…

Между тем, наступил второй день подъема, я пыталась изо всех сил наблюдать за настроением участников и природы, примириться с кратковременным дождём, развеселить время от времени Катю Хромых, угрюмо карабкающуюся вверх по корням и камням, и поведать каждому на своём пути очередную бабайку байку Байкальского проекта о красоте, Боге, всепрощении, чистой совести и внутреннем ребёнке, который не перестаёт восхищаться всем вокруг… Я просто пытаюсь сказать, что все это, а также многое другое — всего лишь отражение Любви… Абсолютной, чистой, безусловной. Которой я посвятила не только своё добровольчество, строительство и поход, но и всю жизнь. Верю, что на вечер второго дня в лагере, уже там, в горах, меня поняли…

Друзья, я не смогу ответить на вопрос, почему же Хамар-Дабан так сурово встретил нас, однако видно, это тот самый приём, который мы, во-первых: заслужили, во вторых: который нам нужен был для встряски. Мы поставили лагерь, обсудили все «насущные» вопросы за ужином, а потом начался дождь, который затянулся на весь следующий день… Едва ли скажешь, что это просто совпадение.

Мы тогда размышляли о принятии и смирении. Думали над своими ошибками. Пытались понять, что прощение самого себя в первую очередь — это умение прощать и всех остальных. Мы открывали друг другу души, даже — плакали. Только вот легче не становилось. Почему-то…
Словно всю силу воли, духа сломил дождь, обыкновенный дождь.

К всему прочему, в своих собственных горестных мыслях, я очень внезапно и совсем не ко времени приболела — ноги мои окончательно замёрзли, что я еле-еле доплелась до палатки, а потом долгое время меня душил озноб, глубокое смятение и горькие слёзы…
Ночью я просила Хамар-Дабан сжалиться, готова была остаться в лагере, лишь бы ребята смогли хоть что-то посмотреть и порадоваться…

Мы пишем легенду: